Интервью с режиссером Владимиром Мункуевым

Выпускница курса «Практическая кинокритика» Маргарита Комиссарова поговорила с выпускником программы «Режиссура» и обладателем режиссерской премии 32-го «Кинотавра» Владимиром Мункуевым об образовании, критериях успеха и специфике якутского кинематографа.

Каким был твой путь в режиссуру? Где ты учился до Московской школы кино?

Я родился в Якутске, учился в местном институте культуры, но мне не понравилось. В 2005 году появилась возможность работать в кино. Я начинал с хлопушки, прошел все позиции в кинопроизводстве, но изначально мечта была снимать кино, делать свои проекты, писать сценарии. В какой-то момент я понял, что нужно перезагрузиться, уехать из Якутии, поучиться где-то в другом месте. На тот момент мне было уже за 30, и я осознавал, что выбирать нужно не столько учебное заведение, сколько мастера, куратора курса. Фильмы Алексея Попогребского и Бориса Хлебникова мне нравились, и я целенаправленно пошел к ним в МШК.

В одном из интервью ты сказал, что не хотел бы в Голливуд. Что ты тогда считаешь критерием успеха для современного режиссера? 

По-моему, это вырвали из контекста, я-то хочу куда угодно. Мне интересен весь мир, в кино мне интересно все. Критерий режиссерского успеха — снятое кино.

Любое?

Свое.

Участие в фестивалях для тебя — признак успеха или уже рутина?

Это вполне понятная вещь в индустрии: приглашают новые молодые лица, показывают новое кино, есть шанс познакомиться, обратить на себя внимание, завести новые контакты. Лично для меня фестивали — это больше про работу, чем про награды, красные дорожки и все остальное.

Фильм «Нуучча» был показан на фестивале в Эстонии, отмечен в Карловых Варах, получил приз за режиссуру на «Кинотавре». Фестивальная публика как-то различается или фильм везде принимают одинаково?

Честно говоря, я не акцентирую на этом внимание. Мне всегда интересен обычный зритель. Когда вышел первый фильм, который я снимал в Якутии, я пошел на самый первый сеанс и просто сидел и слушал зал. Не чтобы потешить эго, а чтобы понять свои ошибки.

То есть ты уже изначально настроился на то, что будешь делать какую-то работу над ошибками?

У меня не случалось, чтобы был какой-то фильм, которым я бы остался абсолютно доволен. Думаю, что мы всегда совершаем ошибки, потому что мы люди.

Я как раз вчера посмотрела твой дебют «Чувак», мне он очень понравился.

Это такое баловство было…

Этим он и подкупает, в нем сочетаются меланхоличный посыл и задор классических черных комедий. 

Этот сценарий написали за две недели, мне пришлось запереться в квартире, потом за пять дней подготовились и побежали снимать. Хотелось, чтобы это было именно хулиганством. 

Можно сказать, что шалость удалась. При этом твой следующий фильм «Счастье» получился совсем другим. И название у него обманчивое: ждешь чего-то радужного, а в итоге сталкиваешься с довольно суровой историей, хотя и не без иронии.

Название «Счастье» родилось, когда мы уже смонтировали финальный вариант. У нас было рабочее название, оно никому не нравилось. А потом я просто посмотрел кино и понял, что оно про человека, который ищет счастье. Он глубоко несчастлив и внутри себя это счастье создает. Это для меня лично такая рефлексия о Якутии. Я долго там не был, учился в Москве, а потом впервые за длительное время приехал и по-новому взглянул на все. Буквально в первую-вторую неделю родилась эта история, и мы ее сняли. 

Как фильм приняли в Якутии? 

Он стал достаточно знаковым, потому что для якутского кино это сильный уход в реализм. Якутское кино довольно наивное, редко проговаривающее внутренние проблемы, более развлекательное. «Чувак» был сделан в расчете на коммерческий успех у якутской публики, а «Счастье» — это чистое творчество. Среди молодежи фильм оценили, и многие киношники тогда поняли, что можно разговаривать с нашей аудиторией по-другому и о другом.

После успеха «Пугала» Дмитрия Давыдова возникает вопрос: широкая аудитория хорошо воспринимает якутскую мифологию или все-таки эта история в самой Якутии понятна лучше?

Мне сложно говорить за широкого российского зрителя, но для меня «Пугало» — это общечеловеческая история. Для меня героиня не якутская шаманка, она именно пугало. Она одарена тем, что может лечить людей, но каждый раз, когда она лечит человека, она сама себя убивает. Меня удивляет, что кто-то из критиков называл это хоррором, мне фильм скорее напоминает «Зелёную милю».

В работу над фильмом «Нуучча» включились именитые режиссеры в нетипичных для себя амплуа: Борис Хлебников в роли продюсера, Денис Клеблеев в роли оператора. Не было ли страшно работать с ними?

Надо учитывать, что для них обоих это был дебют. Для Бори Хлебникова — дебют продюсерский, а для Дениса — дебют операторский в полном метре. Так получилось, что после учебы мы с Борисом общались, и он пригласил работать вместе. Нашли общий язык еще во время учебы, поэтому особых сложностей нет. У каждого свое видение, но при этом мы умеем договариваться.

Ты говорил, что вдохновляешься опытом документалистики. У тебя самого нет идеи снять документальное кино?

Всегда хотел. Документальное кино лучше игрового.

Почему? 

Возможно, это уже профессиональные сдвиги, но когда смотришь документальное кино, понимаешь, что это все по-настоящему, это жизнь, эмоции, люди, они ничего не изображают. А игровое кино — это всегда театр.

 

И в то же время ты говорил о том, что тебе интересна фантастика. Какую правду о человеке может рассказать фантастический фильм?

Фильм «Чужой» — он про Чужого или про людей? Мне кажется, про людей. Глупо снимать фильмы-аттракционы про аттракционы, нужно про людей делать.

Каким тебе видится будущее якутского кино? Оно будет интегрироваться в общероссийский процесс или же останется в своей нише?

Я топил бы за то, чтобы якутское кино оставалось отдельным. Есть американское инди-кино, а якутское — российское инди. Я бы хотел, чтобы якутское кино развивалось самостоятельно, шло по альтернативному пути. Но сейчас нехватка кадров, много проблем, кинообразования в Якутии нет. Из молодого поколения мы последние, за нами никого не видно пока, и это печально.

Ты еще чувствуешь себя молодым режиссером с горящими глазами, который готов горы свернуть? Или с возрастом приходят сомнения, накапливается неуверенность?

Вот сейчас работаю над проектом, и завтра пойдет уже двадцатая смена. Действие происходит в Якутии, мы должны проехать всю Якутию от юга до самого севера. Естественно, как режиссер я должен сворачивать горы, но как человек рефлексирующий я сомневаюсь. Мне не нравятся люди, которые всегда очень сильно уверены. Мне кажется, это ложный путь.

Получая приз на «Кинотавре», ты призвал молодых кинематографистов не бояться. Сейчас эти слова очень актуальны. Как не бояться сейчас, когда страх сковывает нашу культуру?

Страх — нормальная человеческая эмоция. Сейчас, наверное, важно быть честным.

Можешь ли ты что-нибудь посоветовать нынешним студентам и абитуриентам МШК?

Снимать кино. Я сейчас снимаю фильм «Кончится лето» здесь, в Якутии. В главных ролях Юра Борисов и Макар Хлебников. Макар учится в МШК, поступил на режиссуру, это очень забавно. Что им советовать? Они сами себе на уме.